Алексей ДАЕН ©
ПОЛУЭМИГРАНТСКИЙ СЮЖЕТ
Прикуриваю От Плиты
Вчера мой мир рухнул…
(С. Шабалин)
Прикуриваю от плиты
(Нет керосина в зажигалке)
Себя мне вновь немного жалко
Где веский термин – “я и ты”?
Где телефонные звонки
С вопросами “а что на ужин?”
Я попросту себе не нужен
Раз расстоянья далеки
Прикуриваю от плиты
В чужом гостеприимном доме
Я бомж
Все спят
И я чуть в дрёме
И мысль: “сожжены мосты”
А.К.
Было не поздно… Двое в полутьме
Он гладил карим взглядом её скулы
Весна чрез форточку покоем дула
Играла музыка… Были одни
Показывала фото детских лет
И лет чуть зрелых… Нынче она краше(!)
Глаза Щёки и Брови – Знайте наших(!)
Внимательно Ловил он её взгляд
Молчал… Несмело поглощал её уют
Когда смолкала… Говорил слова
Мелькали грациозно рукава
Теней… Играя на запястьях её рук
Он вглядывался в цвет её картин
Она меняла звуки в радиоле
Пила кофей… А ей звонила Оля…
Бесился кот (естественно) – апрель
Она сидела в кресле… Улыбалась
Светилась первозданной добротой
Оделся он… Отправился домой
В преддверии грядущего свиданья
ПОЛУЭМИГРАНТСКИЙ СЮЖЕТ
Посвящается С. Гальперу и Б. Лурье
Прежде чем перейду к сюжету, пообщаюсь с зеркалом:
- Ах ты, плоская поверхность, что ж ты падла, отражаешь? Мои морщины, бородавку над правым крылом трижды перебитого носа, седеющую бороду, лысины, жировик у левого уха. Прощаю тебе потухшую сигару в левом углу моей ротовой полости. Но могу ли я простить тебе пятна на своей шее, появившиеся после суток, проведенных на бетонном полу городского обезьянника, лежа в полуметре от сломанного унитаза, вдыхая запахи фекалий наркоманов, воров и убийц?
Ну, вот, я пообщался с зеркалом, а вы познакомились с главным героем этого сюжета. Как вам его внешность? Мне плевать! Если бы он стоял перед зеркалом обнаженный до пояса, то вы бы увидели пулевое ранение на его левом плече, если бы он сбрил бороду, пред вами бы предстал кастетный шрам на его подбородке. Но он не хочет, что бы кто-либо видел его увечья. Увечья, нанесенные замысловатыми перипетиями жизни, включающими в себя разводы, войну, алкоголизм, множество мест проживания, жизнь в нищете, финансовые успехи, минуты на Олимпе, пошатнувшееся здоровье, моральную трезвость. Мой Главный герой хочет оставаться
в тени, не вините его в этом, у него малы запросы и претензии к окружающим. Он боится одного – предательства. Вру, еще некрасивых женщин. Ведь они могу подставить повсеместно – в быту, на работе, слухами…Почему же этот персонаж главенствует в данном, еще неразвернувшемся сюжете? Ответ прост: это единственное поле боя, на котором он способен доминировать. Вру, еще в сексе…
Кто он такой? Откуда? Его юность прошла среди короткоюбочных девиц, нынче обрюзгших, нарожавших, затянутых в джинсы. Среди женщин, которых уже не узнать, особенно, - их глаза, руки и прически. Да и он уже не тот. ТОГО не осталось.
А вот и сюжет: он женился. Два слова, а сюжет на ладони. Только сожми его, так, чтобы разжав пятерню, среди трех полос Лобачевского остались лишь еле заметные сгустки жижи. Данный сюжет - американский и лишен своей сути, так как Он женился ради нее. Конкретнее – ради ее страхов перед возвращением и утраченными годами, ради ее боязни старости, ради ее веры в американское капиталистическое счастье, ради ее нравственных минетов дядюшке Сэму. Ради того, чтобы почувствовать себя полезным, хоть для кого-то. Из-за боязни смерти. Благодаря скукоженности избирательности воспоминаний.
Они шли по улице, придавленные, но не задавленные материей общества. Ступали по дышащим адом, задавленными асфальтом, решеткам подземки, обливались потом, с красными белками и суженными зрачками, вступая в выплюнутые жвачки, наталкиваясь на тела прохожих, дымя сигаретами, они несли домой свидетельство о браке. Он в костюме, она, двадцатипятилетняя, в длинном облегающем красном платье с разрезом.
Теперь о ней. Родом из Ярославля, первая красавица района. Медалистка, студентка журфака. Кстати, это и послужило их знакомству: она только приехала в США, а он был главным редактором русскоязычного журнала Нью-Йорка. У нее была гостевая виза. Он был гражданином Соединенных несуществующих и неотделимых друг от друга Штатов Америки.
Вначале была любовь. Поцелуи на каждом углу, джазовые клубы, выставки, кинотеатры. Он обволакивал ее аурой своего города. Она, не в силах преодолеть энергию, его и города, подчинялась своей юности. И любознательности. Она даже начала писать стихи. Спустя краткий срок, ее вещи были перевезены из бруклинской комнатушки в его малогабаритную студию в Челси.
Он думал о ее гражданском и социальном статусах. Он, как дятел-мазохист, долбил свои чувства, она внимала каждому его слову, любя. В постели была изворотливо-послушной. На кухне – падчерица-королева. Он …
Они неслись вперед сквозь городскую разметку. Он – на работу, она – беременная.