Юлий ГОЛОВАТЕНКО
Анатолий Головатенко об отце: "
Юлий Петрович Головатенко (1934-1976) никогда не видел свои стихи напечатанными. Был, правда, самиздатовский "Феникс" - несколько "политических" стихотворений конца пятидесятых были там опубликованы под псевдонимами Петров и Мерцалов. Юлий Головатенко скептически относился к диссидентскому движению и не верил, что Юрий Галансков с Владимиром Осиповым да пара Анатолиев Ивановых (с одним из тёзок-однофамильцев завелась довольнно тесная дружба) сумеют изменить государственный строй России. Ирония смягчала неизбежный пафос; готовность пострадать за идею казалась не то чтобы смешной, но стилистически неуместной.
Чтение стихов на площади Маяковского и долгие разговоры на собраниях инакомыслящих далеко не полностью определяли тот биографический контекст, в котором появлялись стихи и проза. Было и другое: военное детство, разгульно-кабацкая, отчасти измышленная по книжным образцам юность, исторический факультет Московского городского педагогического, уроки в школе рабочей молодёжи, в последние годы жизни - служба в Министерстве просвещения, влюблённости, семья, окололитературная подёнщина, попытки компромиссов с социальной действительностью, болезни, ранняя смерть.
Первая книга Юлия Головатенко ("Стихотворения пятидесятых, шестидесятых и семидесятых годов") была издана лишь через два десятилетия после его смерти (тираж - тысяча экземпляров). Потом кое-что мелькало в сетевых изданиях (литературный журнал "Периферия", сайт "Мемориала"). Возможно, такая судьба поэзии была накликана парой собственноручно выведенных строк.
"И стихи остаются в земле"… "Мои трезвые музы всё равно непечатны"… Обмолвки? Предсказания? Затейливая игра случайных смыслов, хитро проскользнувших в текст?
Впрочем, слово текст три-четыре десятилетия назад не употреблялось в нынешнем его - весьма расширительном - значении. Юлий Головатенко видел, слышал, писал - именно стихи. И почти всегда, независимо от того как соотносились-сочетались цинизм и пафос, романтическая архаика и ёрническая игра, каждая строка - с прописной буквы.
Стихи получались не для прописей и не для тогдашней печати ("Страшнее рока круглая печать"…). Но - может быть, потому, что "стихи и беспокойство // Как стиральный порошок", - написанное сохранилось не слишком застиранным и затёртым. Кажется, стихи Юлия Головатенко не проиграли "неравный бой // С негласной далью, // С немой судьбой…"
|
"Новый мир по-княжески расплёван
По степи да по ветру лузгой.
А вначале было всё же слово
Да победный стремень под ногой.
Боль земли за дальним шеломеньем
Да прозрачный взор из-под руки...
Нынче сгинуть - и к иным коленям,
Снова жить - испить чужой реки.
Ах, не к чести да не к славе раны:
Жизнь - побег и снова вечный плен...
И на поле вспаханном и бранном -
Бессловесность, тишина и тлен."
|
ПЯТНАДЦАТЬ СОТЕН СТРОК ИЗ ТРЕТЬЕЙ ЧЕТВЕРТИ МИНОВАВШЕГО ВЕКА
стихотворения
|
