Ольга Валенчиц ©Ипостась ГолодА.Я. ОнОн знает о моих коленях больше,чем греческий гончар о ремесле. И мелодично, как Огинский - Польше, разлукой пишет сагу о числе… Он, кажется, немного сумасшедший. Но голосом лишает и ума, и девственности… из породы леших. Но, кажется, я выбрала… сама… Осень в Ладонях МифаЯ матрицей лягу оземь,коснувшись ладоней мифа - листами накроет осень; и камень простит Сизифа. Он тихо, мой бледный рыцарь, сойдёт с ледника в долину - готовый рукам открыться, губам предоставить спину. Сплетутся телами в узел - в миру назовём "любовью". Когда открывают шлюзы - то хлещут из сердца с кровью накопленные занозы. Смятённые смотрят в небо. А небо роняет слёзы. А слёзы уходят в небыль. Драматический ФрагментНу, доведите же до рыданий!Солнце встаёт по призыву всхлипа. Прочее в жизни - луна и липа. Прочее - тени от нестраданий. Жив же во времени Нострадамус, ибо течение непрерывно, но золотая, как память, гривна ляжет на очи покойной драмы. Вкруг соберутся жужжащим роем Веры, Надежды, Любови. Запах! Эй, нюхачи, в ваших светлых залах пусто, как в склепах и недостроях. СердцебиениеРоддом. Недоверие к проводам.Медсёстрам. Кушеткам. Иглам. За стенкой истошное: не отдам! Кому? И кого? Достигла" того состояния, где уже равны разнополые. Ангел, - и тот на рожающем этаже без пары танцует танго. А в голову лезет такая муть! К примеру, упасть с окошка. И на завалинке отдохнуть не ведавшей случки кошкой." Сердцебиение малыша кончается перед схваткой. И с ним отлетает на миг душа - вернут нашатырной ваткой. Бред ПоявленияЧистый бокал, стол, тени за окнами;гибель любви. И… как-то не воется. Может быть, здесь я выдержу коконом. Бабочкой - там, где можно раздвоиться! Где у людей, ох, крылья и прочее… Тех антураж, кто ангельски мечется. Там за любовь смерть деткам не прочили. И косяком в грудь нежность не лечится. Мне на кровать и - словно бы заново - преодолеть боязнь отрезвления. В этой глуши нам быть только САМЫМИ - чтоб оправдать свой бред появления. ИзвратИзбит словами, стонет телефон.О, участь металлического бога! Трещат по швам: реал… "фигура-фон"… и девка-будущее-недотрога... Земное притяжение - крупье. И ставки - синяками (где не видно). Чахоточно-заласканный апрель родится ночью… и до слёз обидно, что станет лишь прохожим чужаком. Как в сказке - прокрутить бы силой взора! Двенадцать! И укрыться пиджаком твоим, кося от взгляда ревизора… Но, хоть залейся жидкостью из врат, откуда возвращение чревато - никто не виноват, что жизнь - изврат, а смерть, чертовка, ангельски крылата… Сон в Объятьяхтак остывает человечность -в тисках венца её глотками тянет вечность - и нет конца и нет минутной передышки, - набраться сил! дыханья нет… и нет одышки я не просил! о, смерть, я на краю обвала мечтал летать! мне было мало, мало, мало существовать! мне было тесно, тесно, тесно в одном из тел но - кто поймёт? - как неуместно тебя "хотел" внизу ль - вверху? любимых лица меня клянут а мне б дождём на них излиться сквозь пустоту испить бессонницы и скуки дрочить и проч. но пустотой изъяты руки в обмен на ночь а Данте - слышал ли о пытке звучащих снов? когда провалена попытка не слышать слов?.. Помесь Жеста со Слезойс незапамятных времёнрвут любовь Она и Он и звенит любовь одной натяжённою струной и мелодия проста как распятье вдоль креста и алтарь принять готов в жертву муку дураков помесь жеста со слезой сквозь наскальный мезозой в до-словарный период движется наоборот всё сметая на пути бог, спусти же с рук, спусти с незапамятных времён бьют тебя Она и Он и, прощая им любовь, ты родишься вновь и вновь Невнятнораспух мой язык и молитва невнятнаоглохли на небе; оглохло в груди трезубцем вовнутрь - но, крути, не крути, не сменишь свой привкус железный на мятный а хочется истин простейше-букварных чтоб ими заклеить крест-накрест окно и гвозди в подрамник: ишь, тянет оно! в падения? в стук проходящих товарных?.. сейчас догоню - и - держись! по щекам тебя исхлестаю губами до крови на цыпочки встав - со Всевышним не вровень - но вровень с тобой - проплачу по счетам! ты станешь молоть чепуху о судьбе, о том, что прогнозы, и звёзды, и боги - все против! Но - странно - крутые пороги, не слушая всех, прибивают к тебе… Ипостасьбесконечный гудёж подвисочный,словно пленная разноголосица, - чтоб умыться водою проточной, из зрачков что-то выскочить просится… просто так - а не ради сугрева прислониться к молчащему путнику загадать: кто обрушится первым? - тыча пальцами в звёзды и спутники, и - о, голод! - звериною пастью в непутёвость ладоней горячечных; обернуться к нему ипостасью до-пластмассо-фарфорово-тряпочной чтобы, высушив бледные ноги и развитые пышные локоны - для него отличаться не многим от готового к вскрытию кокона и тогда, волевой неуместно, за контрольную выдворит полосу… только тело, оставшись на месте, обернётся падением голоса… Балом Правит Гордостьбалом правит немая гордостьжёсткий стержень меж позвонками и взахлёб не промочишь горло разрывающими звонками периоды полураспада из ребра - да к нему в объятья а иначе - паденье, падаль, не допущенная к распятью грянуть взрывом - и на колени мегабайтами сладкоречья наше сердце - привычный т(п)ленник пыли, гордости и увечья * * *Придумай встречу и - дальше больше:глаза. Спасённый забудет брод. Тому, кто выпил отравы - поршень укола в сердце меняет род! Заставь лягушкою сбросить кожу. Колени - в стороны, цепкость рук. Мы держим стены, они, похоже, подпорка небу. Замкнулся круг. Вдохни же, милый, слепое "с миром", решая выжить в последний раз, - так просто! - выплакать воском-лирой неповторённость влюблённых глаз… 3 Апрелядуракам наплевать на снасти,карты, рифы, ветра, прогнозы дураки отдаются страсти, телом в тело входя занозой дураки, между нами, редкость их сжирает логичный Дарвин не гордятся такими предки; и внучатам таких не дарят дураку перейдя дорогу, человек головой рискует, ибо то, что не видно Богу - он сукровицей нарисует на открытой объятьям коже и не смоешь святой водицей обретёшь - до мурашек - схожесть с голодающей год волчицей разбегайся, народ, украдкой: или духи с тропинки сбились, или черти теряют хватку, если ДВА ДУРАКА влюбились |