Ольга ВАЛЕНЧИЦ ©
Et vera incessu patuit dea!..

приговорённая

к нам

любовь

стихотворения для Анатолия Яковлева



preludio

Валяясь поперёк кровати,
глотая едкий дым газет,
пеняю миру: ишь, квадратен,
и всё-то есть! Да мира нет.

Я человек, который болен
стремленьем ближнего объять.
И он не против... но не поле,
а жизнь пройти от аз до ять ,

чтоб оказаться телом к телу
(точнее всё ж душой к душе).
Пока же смерть ломает стену,
я пальцев дрожь вложу в туше...


 

I.

твои Зрачки

Твои зрачки оставляют след,
как пальцы, вжавшиеся в запястья.
О, как могла бы в тебя упасть я,
как над тобою могла бы зреть!

Смешав дыхание, второпях,
не расстегнувшись - немного грубо
вели б сражение наши губы
за сантиметры из-под рубах…

И тяжесть зова, сгущая кровь
до сумерек грозового утра -
переводила бы в звуки ультра
приговорённую к нам любовь…

 

твой Голос

Жизнь даёт прикурить - и дымит
сквозь улыбку прицельным ожогом.
Коль исчерпан на детство лимит,
принимайте меня как большого.

Я сойду - и по весу, и в рост
за медведя голодной зимою.
Этот ум на висках, что нарост,
эти крылья - тяжёлой сумою…

Я бы спрятался в ворохе дней
от Застывшей в бетонном "сегодня".
Я бежал бы, как стайер, за ней
по опущенным в прошлое сходням.

И, догнав, из пушистых волос
сплёл бы путы на руки и ноги.
Окуная то в нежность, то в злость,
ей кричал бы - мы не одиноки!

А потом так запел… что Орфей!
На руках бы из прошлого вынес…
А она бы шептала "злодей",
дегустируя яд и невинность

из души извлекаемых код.
Как могли бы к Эдему расти мы,
наплевав, что допущен расход
милосердия необратимый!..

 

II.

сближение

От последнего до первого окна,
прорезающего сокровенность ночи -
торопились стать единым - Он, Она.
Соль пророчеств -

прятать в близости ущербность двух частей.
В совершенстве до зари не сомневаться.
И, как тысяча обкуренных чертей,
целоваться.

Распоясавшись, отбросить пояса
часовых делений связи на тарифы.
Чтобы сели от сближенья голоса,
паузы, рифмы…

Чтобы некто, часть подслушав, порешил
поутру родиться заново - набело
и сужающий Вселенную аршин
сбросил с тела.

 

Течение двух голосов
сбивает планету с орбиты,
взрывает, как солнца, софиты
с небес опустившихся слов…

В Адаме смелеет Лилит -
душа поджигаемой плоти.
А ветер солярный так плотен,
что в лёгких Вселенной болит…

Сжимается тьма до границ
упавшей на губы ресницы.
Любовники пишут крупицы
друг друга на веках страниц.

 

способы Измерения

Что нас разделяет? Пустяки…
Несколько времён больного года.
Рвано-неказистые уходы.
Дюжина свинцовых пуль тоски.

Мысленно изъезженная всласть
тысяча дорожных километров.
Радио-потоки сантиментов.
Прошлого дряхлеющая власть.

Несколько вобравших нежность книг.
Перед пробуждением - уколом -
страх - застать сей мир абсурдно полым.
По масштабам Хроноса - лишь миг.

 

ощущения от Года, Выпитого Залпом

Квартира, тяжкая, как латы,
часов вместить не в состоянии.
Беременные циферблаты
вынашивают расстояние.

Эйнштейну бы давать под запись
как стенограмму - ощущения
от года, выпитого залпом;
Земли фатального вращения…

Как поезд в длинном перегоне,
всё тело рвётся в преисподнюю
большого траха - на жаргоне
любви, срывающей исподнее.

 

генеральная Репетиция

Репетирую каждый вдох;
каждый выдох лишает сил.
Кабы это увидел Бог
до того, как разъединил…

Половинка моя хрипит,
на призывах срывая глас,
и, как в вещей строке пиит,
во прозренье теряет глаз…

Пусть легенда сечёт кнутом
за неверие, как за грех…
Только истинам петь о том,
что выносит рассудок всех….

 

III.

встреча

Одежду - с плеч! Невинные лопатки
сожгут ладони. Он, обычно скуп
на лишние слова, движенья губ,
вдохнёт Её - затяжкой - без остатка.

И, сотни раз продуман, первый шаг
сквозь пробужденье из глубокой комы -
окажется болезненно знакомым,
как виденное сверху - не дыша.

Не опустив в стыдливости ресницы,
не пряча омут смерти в озерцах,
любовники способны созерцать
незримое сквозь стёртые границы.

 

Я за маленькое убийство -
за молчание - поднимаю.
И, в подарок больному маю, -
лист, до девственного чистый.

Так уж плохо? Ни грана правды,
но и лжи ни единой строчки.

Это - быть до предела точным,
отмеряя весне отраву
распускающейся сирени,
вечеров одиноко пьяных.

Столько слов - а послать к чертям их!
И раздвинуть твои колени…

 

Ладони разрезают лженауки.
Столкнувшись лбами, ведаем пути:
кривые, параллельные разлуке.
Сжимаешь правду - больно? Отпусти!

Есть тысяча один холодный способ
коррекции натруженных лекал.
Сжать лезвие, отбросив к чёрту посох.
Ты пробовал, но падал - не летал.

И что там? Врут, иуды, о тоннеле?
Ах, "каждому - своё"? Но как... назад?!
В моих руках значительно теплее...
Хотя не факт, что рай. Скорее - ад.

 

Сколь холодной не лей воды -
всё сильнее в гортани сушит…

Отведи же со мною душу,
только взора не отводи!

Словно дети в игре - любя,
мы теряем свои шаблоны…

Отнимаешь на обжиг лоно?
Богу - богово. Мне - тебя.

 

Нам снилось солнце той планеты,
где люди видят наши сны.
Не сон, но явь по всем приметам!
Слегка кровило из десны,

когда иссохшими губами
дыханье делали рот в рот.
И тем рожденья искупали
на сотни тысяч лет вперёд...

Паришь, любовь моя? Паришь!
Но ожидает плоскость крыш...

И здесь споткнутся наши тени
о тени умерших видений
.

 

coda

Сердечный ритм плюс рифма на износ.
Дочитан день. Воистину - не проза.
Тому бы!.. (впрочем, что ему угрозы?..),
кто яростно в поэзию занёс!

Глазами звёзд и ливнями весны
падения и шалости лелея,
даёт то хрип, то мелодичность Леля,
то не под запись скомканные сны...

Тебя даёт... по полной... в каждый вздох,
в движение... и, кажется, я знаю,
как выглядит цветение Краная,
агностик от рождения, мой Бог...


 

сузуки гранд витара . Описания наклейки на глаза.
Hosted by uCoz