"Простота хуже воровства" и "Святая простота" искони уживаются в нашем сознании.

            Простая майская трава, младенчески святая, имеет, тем не менее, тёмную, тайную корневую систему. Имя которой, в данном случае, глубина. Глубина традиции.

            Лада Миллер один из немногих авторов, что не ведут бесконечный диалог с собой, доходящий до самнамбулического бормотания под нос винни-пуховских "ходилок", "болталок" и т.п.

            Она говорит со мной, читателем. Не пряча взгляда между кишащими (как это свойственно "поэтическому новоделу") книжными клопами строк. С её стихов не нужно сдувать пыль ассоциаций, аллюзий, экстравагантных метафор, жеваной-пережёваной символики. "Поэзия должны быть глуповата" - кто открылся в этом? То бишь существовать в системе координат ребёнка. Не наивна - чиста и неразрушительно любопытна. Если у поэзии отбирают "простоту", она мстит, воруя ясность мысли и зрения. Литературная же "текучка" делает читателя закладкой школьного учебника. Hac abierit!.. Но "постмодернизм" чужд Миллер, как человеческим лёгким - вода. Её поэтический мир естественнен и равен миру сущему: в той степени широты, глубины его приятия, таланта - когда облетающий листок обращается трагедией целой осени.

            И потому ей верится, ей внимается, с ней хочется дышать одним воздухом...

            Такие стихи остаются. И останутся даже тогда, когда авторы, имя которым - легион, тщащиеся наковырять в себе толику фантомного alter ego, превратят поэзию в лингвистическую лечебницу.

            Потому что гаснут сады и звенят золотые леденцы листьев. Потому что - по щучьему ли велению - но происходит живое общение человека с мирозданием и... человеком, обнажающее утерянные за литературной суетой древние смыслы корней прорастающих-слов травинок. Негромкое, как в старинной забаве, когда закрыв глаза ладонями, шепчется: угадай, кто я?..