…Жизнь в колонии Линкольна шла своим чередом. Геркулес Пенкроф корчевал деревья и долбил лодки, Наб дни и ночи напролёт готовил провиант, смутно догадываясь, что их ждут великие дела. Харберт, у которого едва начали пробиваться бакенбарды без умолку толковал о женщинах и грезил женитьбой, посвящая стихи своему любимому учителю Пенкрофу. Гедеон Спилет уютно устроившись в гамаке и почёсывая могучую волосатую грудь, писал приключенческие романы - мемуары. Сайреса Смита день ото дня посещали всё более гениальные идеи, пока одна из них не всколыхнула жизнь колонистов…

В один из чудесных звездных вечеров, когда по старому обычаю друзья собрались под памятником капитану Немо, слепленным Пенкрофом из гранитной скалы, поболтать по душам, появился возбуждённый Сайрес Смит и с радостными воплями набросился на колонистов, так, что тем пришлось спустить с цепи в конец одичавшего Топа. Брызгая слюной и дико вращая глазами, покусанный инженер завизжал, что он придумал нечто ужасное - расширить границы владений колонистов до масштабов галактики или на худой конец солнечной системы. Разогревшиеся было апельсиновой настойкой колонисты как - то сразу вдруг загрустили и заскучали, зная настырный характер инженера. Подбросив в воздух тысячу фунтовый камень, Пенкроф сделал сальто "мор тале", поймал камень и глубокомысленно дунув себе в ухо, будто бы желая удостовериться не ослышался ли он, встал на руки и ударяя себя пятками по ягодицам зычно заревел: "Эге - гей мои мальчики! Неужто нам так плохо на этом райском пяточке, что мы (тут он надул щёки и громко шлёпнул по ним ладонями - "пум") наберёмся глупости полететь в какой-то там космос?!". Тут он сделал знак колонистам, они заложили уши песком и Пенкроф начал длинно и смачно ругаться, от чего гранитная фигура капитана Немо на постаменте укоризненно покачалась

Идея Сайреса Смита была проста до глупого, и представляла собой вещественное воплощение мысли: "просто, как всё гениальное!". На изготовление аппарата пошло не менее двадцати пяти воловьих шкур; так что силачу Пенкрофу пришлось повертеть немало волов, чтобы центробежная сила сорвала с них кожу, что впрочем, далось Пенкрофу безо всяких усилий.

Ранним линкольским утром друзья, свившись в живой клубок наподобие знаменитого "ежа" братьев Гондолье*. Надо сказать, что колонисты проявили при этом незаурядные акробатические способности, заняв объем в 1,7 раза меньше, нежели при обычном состоянии, внедрив некоторые выпуклые части своих дюжих организмов, в полости рядом располагающегося. Проделав и это, ребята вкатились в чехол из воловьих шкур, набрали в лёгкие побольше воздуха и резво заштопали и заслюнявили вход…

Дело было на пологом берегу, и шар покатился в глубину океана по дну. - Эге-гей! - крикнул было Пенкроф, но инженер плюнул в его большой глаз, дабы тот экономил воздух. Потрясая кулаками, Пенкроф знаками спросил: "долго ли мы будем катиться?". Свирепым взглядом инженер смерил видимую часть гигантского моряка; и во взгляде этом Пенкроф прочёл: "мы будем катиться до тех пор, пока это будет нужно; то есть до самой глубокой точки моря!".

Через двое суток шар остановился. Колонисты находились по-видимому на чудовищной глубине - не менее 1000000 футов. Однако давление масс воды абсолютно не ощущалось, и Сайрес Смит подумал, что давление действительно распространяется одинаково во всех направлениях - и у самой поверхности оно ничем не отличается от придонного.

"А теперь, друзья мои, выдохнем наконец-то наш воздух" - приказал очнувшийся от глубоких размышлений Сайрес Смит и колонисты с гиканьем выдохнули. Особенно постарался Пенкроф. Лёгкие - мехи чудовищного моряка вместили столько газа, что шар моментально стал просторным, как стадион; и приблизился к знаменитому "Мешку"* братьев Гондолье! Однако воздух, вырвавшийся под давлением из чрева, резко расширившись, охладился, и на пол пролилась даже небольшая лужица жидкого воздуха, которую неосторожный Топ вылакал, после чего из его ушей долго со свистом вырывался газ, а брюхо пса превысило размеры брюха беременной суки, у которой двадцать кутят.

Колонисты залязгали зубами, но Сайрес Смит быстро успокоил их: "Достаточно сделать руками движения крыльев птиц - и мы тут же согреемся". Друзья принялись усердно хлопать руками и кудахтать. И действительно - воздух от трения быстро согрелся, и стало тепло, как между ягодиц.

Между тем шар начал стремительно подниматься из глубины, ещё раз подтвердив предположение великого русского учёного С.П.Соседкина о том, что большие предметы всплывают лучше, чем маленькие! (Гораздо легче утопить деревянную дощечку, чем бревно!).

Харберт начал было рассказывать неприличные анекдоты, но Сайрес Смит строго прервал его, заметив что он не дома. Взбешённый юноша железной хваткой вцепился в шею инженера и принялся душить его, когда шар выпрыгнул на поверхность и по инерции продолжал лететь дальше, вернее выше.

- Если я всё правильно рассчитал, то сейчас должна быть ночь, - произнёс Сайрес Смит, потирая расцарапанную до мяса шею и злобно глядя на своего достойного воспитанника Харберта.

- Всё дело в том, что атмосфера опоясывает лишь половину Земли, и, притягиваемая Солнцем, движется вместе с ним. Дневная синева светлого неба - не что иное, как частички света, застрявшие между молекулами воздуха; ночью же, с уходом Солнца за горизонт уходит и атмосфера - оттого становится темно, а свет сыпется на окружающие предметы, не встречая препятствий. Если сейчас ночь, то атмосфера не помешает нам двигаться дальше.

Сайрес Смит молча выхватил из кармана большой чугунный хронометр и выпустил его из рук.

- Если бы хронометр упал сразу, то мы были бы неподвижны. Если бы хронометр остался на месте, висеть в воздухе, то мы двигались бы равномерно и прямолинейно, но, как видят мои друзья, хронометр постепенно отстаёт от нашего шара!

- Но почему мы не задохнёмся в этой бочке? - спросил Наб, которому было немного страшно и жутко интересно.

Друзья переглянулись и со смехом обнаружили, что кожа их уже почернела.

- Я чувствую приближение суши! - вдруг вскричал Пенкроф, ибо все старые морские волки чуют её солёным нутром.

- Всё естественно - попытался успокоить разбушевавшихся колонистов Сайрес Смит, - какая-то из планет притянула нас, и мы с ускорением спешим к ней, чтобы…

- Разбиться вдребезги!!! - докончил оранжевый от ужаса Гедеон Спилет.

У Сайреса Смита от смеха произошёл эпилептический припадок. Расшвыряв в стороны колонистов, инженер начал дрыгать ногами и невообразимо кривляться, пуская из носа большие зелёные пузыри.

- Неужели такие пустяки могут испугать Вас, многоуважаемый господин бульварный писака, - застонал он и многозначительно протянул Пенкрофу небольшую коробку, напоминающую огромную упаковку свадебного торта.

- Дёрните за шнурок, любезный матрос в тот момент, когда неизвестная земля будет близко - приказал инженер, пустив в бороду слюни восхищения собственной гениальности.

- Она приближается! - завопил он, и совсем было, дёрнул за верёвочку, если бы не трость инженера с чмоканьем ткнувшаяся ему в пупок.

- Терпи!

Прошла ещё пара секунд.

- Эге-гей! Мочи моей нет! - взревел Пенкроф и, потрясая уродливо гигантскими кулаками, с животной силой дёрнул за верёвочку. Верёвочка жалобно звякнула, так, что на глазах сердобольного Харберта сверкнули слёзы. И раздался взрыв ужасающей мощи, ибо прозорливый Сайрес Смит напихал в коробку чудодейственного порошка - пирлимпимпим, позднее получившего название пороха. От неожиданности друзья подпрыгнули и в тот же миг со скоростью в биллион локтей на время, за которое Пенкроф может пожрать сырого вола (а в это время никто не успевал и глазом моргнуть) хрупкий агрегат с колоссальной силой столкнулся с "сушей" и обратился в ничто. Во время же подпрыгнувшие колонисты не испытали ровно никаких перегрузок, если не считать лёгкого толчка от приземления. От радости колонисты зарыдали и построили живую пирамиду высотой превышающую знаменитую "лестницу братьев Гондолье", взяв за основание героя дня Сайреса Смита.

- Но где же наш шар? - закричали все, дружно потрясая кулаками.

- Это элементарно, господа ослы, - с натугой сказал, напрягая бычью шею под тяжестью дородных детин неутомимый изобретатель, - дабы не утруждать вас надеждой на возвращение, Господа Отпрыски Вселенной, я заблаговременно пропитал оболочку из воловьих шкур азотной кислотой, смешанной с пеплом от муравейника и испражнениями годовалого страуса. Предварительно взболтанными в бутылке зелёного цвета в четверг после обеда, вместе с морской водой, взятой в миле от Мыса Когтя в ночь на новолуние. Произнеся затем некоторые несложные заклинания, и обежав вокруг кожи чередуя большие и маленькие прыжки в пропорции 1:51, я получил морской испраженит воловьего нитромурапирлимпимпима. Который имеет обыкновение при ударе обращаться в ничто. Вот так то, Господа Накрывшиеся.

Колонистов охватило горе, и они мешками свалились с пирамиды, разорвали на себе одежды и щедро посыпали головы пеплом, случайно оказавшимся в трубке у Пенкрофа. Вволю накатавшись по грунту и немного успокоившись, они собрались, было ушатать инженера, но мутному их взору предстала изумительная картина. Планета не представляла собой ничего, кроме густой туманной дымки. Колонистов это ужасно удивило, и они принялись громко дурачиться, изображая предметы.

- Эге-гей! - закричал, потрясая кулаками Пенкроф,- да здесь хуже, чем в Новоалександровке. Пойду, гляну, что там.

Он махнул рукой в никуда и протянул Гедеону Спилету длинный шнурок: "Эй, подстрахуй!". Мощное эхо донесло неприличную концовку. "От подстрахуя слышу" - почему то подумал журналист. Ему показалось, что он ниточка от воздушного детского шарика. Пенкроф сделал шаг и к ужасу колонистов исчез гораздо раньше, чем его поглотил туман. "Пенкроф!" - хотел крикнуть Сайрес Смит, но со свистом выпустив чуть-чуть воздуха изо рта, вздрогнув, осознал себя затычкой от мячика и подумал, что воздух надо беречь, а то мячик сморщится, и не будет прыгать. Инженер заботливо поглядел в туман, но туман расступился и, подав задорный гудок, мимо пронёсся потрясающий кулаками, нещадно дымящий и лязгающий на стыках Пенкроф, поразительно напоминающий тяжёлый товарный локомотив. Оглушённый и ослеплённый инженер свалился на зыбкий грунт и перестал мыслить…

Таким образом, открыта десятая планета Солнечной системы - Фаэтон, обладающая свойством бетта-трансформации по принципу квадроагрегационной градации по временным полюсам "из вне во вне" и утилитативного опредмечивания мыслительного аппарата.

(ТАСС 1988 г.)