по поводу сборника стихотворений Андрея Гурина "Атлантида средь зимы".
Стихи Гурина - стихийны и возбуждают почти пугающее чувство первозданности, даже пустоты. Пустоты падения в неизвестное, за которую не ухватишься привычным "критическим" штампом. Свободный стиль, едва ли не полное игнорирование "поэтических технологий" и логик, модной нынче рефлексии, отсутсвие формальных "ужимок" и - главное... традиции! Поначалу это даже отталкивает: поэзия без корней! дилетантизим! бездарный опыт "автоматического письма": "куда дышло - туда и вышло"!..
говори слово
и тысячи языков
взрывают голову
разностью смыслов
наречий
Стихи - только одинокие слова - листвою опадающие откуда-то с верхотуры небожителей, не осмысленные ещё человеком, не забронзовевшие в набившую оскомину "поэтические символы"...
я путаюсь в полупрозрачной медузе основы-основ
и не нахожу выхода - как минимум смысл троится:
("направо пойдешь") все это было столько апгрейдов назад -
Но каждое слово, по-хлебниковски обнажённое перед бесконечностью сутей и ассоциаций - имееет свою "эмоциональную", просто мелодическую ли, массу. И, уравновесившись с земным притяжением человечности - слово вдруг останавливается в своём кружащемся падении, замирает в равновесии, находит - и впаивается в кристаллически-прочное место. А может просто здесь, у земли, слова, коченея в бессчётном употреблении становятся не тающими снежинками? Одним богам ведомо... Но так из тысяч слов складывается многомерная, разноуровеневая композиция - объёмная матрица поэтического мира поэта-художника Гурина.
несимметричность звездного неба ночью
от точки перебегая к точке
ухватываться за вечность,
Был древнегреческий Хаос (chaos) - беспредельная первобытная масса, рождающая всё сущее (так, кажется, по словарю). Строки Гурина - это тихое "бескровное" претворение Хаоса в Космос, посвящающее пристального читателя едва ли не тайну Творения. Был и Космос (kosmos) - гаромония, которая - лишь упорядочивание Хаоса. И читатель становится свидетелем маленького чуда, вершимого словами-атомами автора, составляющимися вдруг в осязаемый для человека мир. Прочный мир предметов, звуков, ощущений.
на морозе тебя обниму
в минус двадцать
в минус двести даже
поцелуи гвоздями вобью
в пластилин макияжа
Так же хаотичное вроде бы движение красок на палитре - вдруг оживляет холст, укладываясь на нём гармонично-колоритными мазками, становясь искусством.
Тебе идут солнечные эти очки:
в них сфинкс остался, Каир беднеет,
в них парусами белеет, наполовину пьян,
залив Саронический - отражения чистый циан;
средиземноморье. Киклады.
Аватаром назвала и нет меня
(невелик для пейзажа изъян);
очки не снимай, Кассандра, -
так проще забыть глаза...
Движение вообще редкость в "ультрасовременной" поэзии, славной экстравагантными подёргиваниями и эгоцетричными "тиками". Стихи же Гурина - движение. Свободное движения - и свободное дыхание: по-велемировски наивное, но необратимое, как "стрела времени". Spira, spera! - говаривали римляне...
Подобные стихи не задают вопросов и не отвечают на них. Они молчаливы, как деревья. Но сморщенное семя, зародыш земного, взрывается однажды деревом - таким, что не подрубить корней.
Натурщица,
она не похожа на ту, что принял холст,
фигурой, вот только - лицо... улыбка!..
Все возвращается, и теперь твою красоту
пусть посчитают профессиональной ошибкой.
Автору, складывающему "кристаллическую решётку" своей поэзии, предстоит разрешать теперь не простой, но из породы фатальных, подчас, для человека вопрос: что, наконец, первичнее - Хаос или Космос? Вопрос из риторических - ответ подразумевается вроде бы самим вектором прогресса. Но есть не менее "риторически" жёсткий ответ - история бродит по кругу.
Но это, скорее, уже к вопросу не о стихах, а о Терминаторе и цветоводе...