Под Звёздами
Вы говорили:
тайна - слова любви. Милая, милая - как жадно молчали вы. Будьте, - просили, - тихим, как Млечный тракт. Милая, милая - да будет так! Я не нарушу обета, что всуе дан - имеющий уши, да, не имеющий рта. Так уж будучи скроены по астрогеометрии, мерим свои любови мы парсеками - не километрами. И небывал размах чувств, что зовутся крыльями - как первобытный страх страстно стать Элохимами… За звёздный бессмертный бег, помноженный на небыль - люди в себе всегда презирали небо. Расстаёмся
Пусть от души смеётся
Бог - не чугунный, чай… Не говори: расстаёмся. Но говори: прощай… Только "прощай" - вот слово, что, человека для, длит и любовь - вдруг снова нас разведёт Земля? И на осколках наших кто-то построит дом - жаждать испитое в нём нашею полной чашей. Чёрная на Золотом
Мечтательная Нефертити ваятеля Аттриада -
чёрная на золотом! Мы тоже с любимой поём два параллельных цвета - космоса и листопада. Полночи, но луны. Горечи, но отрады. И на её груди - как лепестки весны, твои первобытные сны - монисто античного сада. Тысяча Километров
Нас разделяет тысяча километров.
Нас объединяет тысяча километров. Ибо на каждом метре тысячу раз на дню сердца телеграфируют: люблю… Разве любовь глупа, если она слепа? - бродит с клюкою и ищет родную душу? Вот, Диоген днём с огнём искал Человека… Слушай: наша любовь слепа, потому что глупа. Потому что стала словами и шепчет несмело ту нежность, что выплеснуть сердцу надо бы! Потому что не различает атомов прижатого лаской тела… Жажда Огня
Всё чаще и чаще обуревает меня
жажда солярного огня - приладить к плечу весло любовной лодки залечь на крыше соседней высотки и как некогда придурок Остин открыть ураганный огонь по сытым прохожим рожам чтобы свистя разлетались по улице кости А когда внизу соберётся достаточно "мигалок" достать свою дешёвенькую зажигалку прикурить - и встать на парапете раскинув крылья чтобы полсотни пуль железом и кровью выбили у меня вместо сердца вышибая клочья рубашки: он же любил тебя, дурашка... просто - по своему, но уже всё равно, всё равно, всё равно, всё равно, всё равно... Твоя Красота
Лада моя, твоя красота -
как ахиллесова пята. А я, как Гектор, стрелу вонзил... И где он теперь, белокудрый Ахилл? Лада моя, твоя красота - кораблик, плывущий в изгибах рта: то жаждущий бури, то ищущий пирс... А я - третьеклассный пассажир. Лада моя, твоя красота - дорических колоннад немота. Всем сердцем я обнимал Парфенон, но не уронил мне ни звука он. Лада моя, твоя красота - мёд-пиво, что только пленяют уста. А я даже в этом былинном плену, не хмурясь, покорно уста облизну. Лада моя, твоя красота - то плачь Ярославны, то сила Свиста… Но я серым волком тебя увезу к осколкам любви в тридевятом лесу. К источнику мёртвой воды торопясь... Где гроб ожидает хрустальный тебя. Млечный
Я тебе покажу Млечный Путь,
никогда-то - когда-нибудь - чтобы ты усмотрела ребро Галактики, на окраине коей - Земля… мы… статика Быта… динамика чувств… и вновь - закольцованный Млечный. Чтоб почувствовала через пальцев хруст - до чего мы невечны. Я тебе объясню, что звёздные кладези - это богами забытое кладбище с красивыми именами надгробий, тонущих в мифах древних Персии, Эллады, Рима. Потому что поймать стреловидные кванты за хвост - это прерогатива новорождённых звёзд. И Большая Медведица стала давно многоточием, и отбегали, свесив язык, по небесному кругу Большие Гончие, и лирический след Андромед ножевой - это свет. Но уже не живой - как записки житейских, любовных хроник, человека, зовущего - эй! - Харона. Я тебе расскажу о космических расстояниях, чтобы рядом плотнее, плотнее стояли мы, чтобы руки наши, сцепившись холодными от волнения пальцами до бела кожи - стали тоже, тоже сверхновыми звёздами! …Я тебе растолкую со страхом - бесталанный "лектор на час" - что кругом только вакуум. А тепло и материя - в нас!… Материнство
Когда готово не биться сердце,
и строки все истекли, как сроки - забрось золотою сетью семя, поймай наудачу форель ребёнка. И загадай ему три желанья - вернее, в себе их раздуй угольково: забыть отчаянья до скончанья, убить бессловье - и стать любовью. Прижмёшь его к белому, материнскому, раздвоенному, как Танат и Эрос - и что-то явится исполинское из плачущего комочка веры… Ночной Лов Кальмаров
Корабли не уходят в море
без команды "отдать швартовы!" Потому-то всё наше горе - Издержки ночного лова. То, что более, чем в неволе - мы с тобою сочтём капризом… Корабли пока на приколе - Но оснастка дрожит под бризом. …На Луне раскалятся камни… И зрачки твои бесспорно Выстрелят прожекторами Изумрудные слёзы Понта. Твоя Любовь
Твоя любовь зажигала свечи,
что меркло Солнце. В Австралии, вот, и в этот вечер, гудеть бессоннице. А мы, как супруги, стали похожи, сплавляясь нервами - ночами бросали друг другу, как Ротшильды, алмазные недра. Застыло солнце в одном карате. Мы - тени, умерли… К чертям собачьим добычу радия - он солнце сумерек! Эльдорадо
Боишься говорить: люблю?
И я боюсь. Но этим страхом мы спугиваем с неба птаху, которой петь, как соловью. Боишься говорить: друзья? И я боюсь. И в этом страхе, как брошенный на плаху - в плахе, не ты повинна, и не я. До шлифа вымыли Клондайк - и вот, застигнуты неладно - бросаем за спину кайла... У золотого Эльдорадо! Артемида с Плащом
Где ты есть, "Артемида с плащом?", где ты есть -
первозданной работы Лисиппа? Я бы мрамор поймал поцелуями в сеть, этот профиль пергамского типа!.. Только оригинал угодил в бурелом переломных времён - и раскусан… И теперь, как глаза, вы остались вдвоём - римской копией. Копией русской. Римской копии в нише музейной сиять. Русской копии - к небу меня причащать!.. Dixi
Я не стану вскрывать высоких образов -
я не адепт поэтической миссии. Я не вещаю - произношу тривиальным образом: я люблю, потому что люблю. Dixi. И слова мои, как убитые человеки, да, упокоятся с миром в прошлом веке - веке, когда любовь касалась каждого - как ей тогда казалось. Я слишком часто целил в людей, чтобы любить так, как любят - фатально, но близко. Но повторяю: люблю, потому что люблю. Ты - первая светлая цель жизни моей. Dixi. И - бредни, что звёзды со дна колодца, неувядаемы и пречисты... Милая! Скоро взойдёт Солнце, чтобы мучиться... Но - лучиться!... Он Взойдёт!
Верь, что Гелиос снова и снова взойдёт -
потому что любовный кипит водород, потому что и наши иссохшие рты не умеют уже без любви и воды. И один из лучей, что болит, но горит - как желудок алмаз, мы оставим внутри. Мы оставим себе - чтобы только для нас - этот маленький, солнечный, пьяный алмаз! Верь, любимая, как прокажённая, верь - мир прекрасен, пускай через заднюю дверь!.. А в переднюю - ломятся все те на свете, что изладили снасти, рыбачить на Лете… * * *
И пускай наш орфический мир -
Только катастрофический МЫ… • |
